1. Главная
  2. PDF
  3. Гоголь Николай. Старосветские помещики

Гоголь Николай. Старосветские помещики

Формат документа: pdf
Размер документа: 0.21 Мб




Прямая ссылка будет доступна
примерно через: 45 сек.



  • Сообщить о нарушении / Abuse
    Все документы на сайте взяты из открытых источников, которые размещаются пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваш документ был опубликован без Вашего на то согласия.

Николай Васильевич Гоголь

Старос_lkdb_ihf_sbdb

Я очень люблю скромную жизнь тех уединенных в ладетелей отдаленных дере_gv
которых  Малороссии обыкно_ggh называют старос_lkdbfb которые, как дряхлые
жиhibkgu_ домики, хороши сh_x пестротою и со_jr_gghx протиhiheh`ghklvx с
ноuf гладеньким строением, которого стен не промыл еще дождь, крыши не покрыла
зеленая плесень и лишенное щекатурки крыльцо не udZau\Z_l сhbo красных кирпичей. Я
иногда люблю сойти на минуту kn_jmwlhcg_h[udghенно уединенной жизни, где ни одно
желание не перелетает за частокол, окружающий небольшой дhjbd за плетень сада,
наполненного яблонями и слиZfb за дере_gkdb_ избы, его окружающие, пошатнуrb_ky
на сторону, осененные _j[Zfb бузиною и грушами. Жизнь их скромных eZ^_l_e_c так
тиха, так тиха, что на минуту забываешься и думаешь, что страсти, желания и неспок ойные
порождения злого духа, hafmsZxsb_ мир, h\k_ не существуют и ты их b^_e только 
блестящем, с_jdZxs_f сноb^_gbb Я отсюда b`m низенький домик с галереею из
маленьких почернелых дереygguo столбико идущею hdjm] всего дома, чтобы можно
было h j_fy грома и града затhjblv стаgb окон, не замочась дождем. За ним душистая
черемуха, целые ряды низеньких фруктоuo дере потопленных багрянцем br_g и
яхонтоuf морем сли покрытых сbgphым матом; раз_kbkluc клен,  тени которого
разостлан для отд ыха ко_j перед домом просторный дhj с низенькою с_`_x траdhx с
протоптанною дорожкою от амбара до кухни и от кухни до барских покое длинношейный
гусь, пьющий h^m с молодыми и нежными, как пух, гусятами; частокол, об_rZgguc
сyadZfb сушеных груш и яблок и про_ljbающимися коjZfb ha с дынями, стоящий
hae_ амбара; отпряженный he лениh лежащий hae_ него, — все это для меня имеет
неизъяснимую прелесть, может быть, оттого, что я уже не b`m их и что нам мило все то, с
чем мы jZaemd_DZd[ul о ни было, но даже тогда, когда бричка моя подъезжала к крыльцу
этого домика, душа принимала удиbl_evghijbylgh_bkihdhcgh_khklhygb_ehrZ^bесело
подкатывали под крыльцо, кучер преспокойно слезал с козел и набиZeljm[dmdZd[m^lh[u
он приезжал  со бственный дом сhc самый лай, который поднимали флегматические
барбосы, броdb и жучки, был приятен моим ушам. Но более k_]h мне нраbebkv самые
eZ^_l_eb этих скромных уголко старички, старушки, заботлиh uoh^bшие наklj_qm
Их лица мне предстаeyxl ся и теперь иногда rmf_blhei_kj_^b модных фракоblh]^Z
^jm] на меня находит полусон и мерещится былое. На лицах у них k_]^Z написана такая
доброта, такое радушие и чистосердечие, что неhevgh отказываешься, хотя, по крайней
мере, на короткое j_f я, от k_o^_jadbof_qlZgbcbg_aZf_lghi_j_oh^brvсеми чувстZfb
gbaf_ggmx[mdhebq_kdmx`bagv.
Я до сих пор не могу позабыть двух старичкоijhr_^r_]hека, которых, уul_i_jv
уже нет, но душа моя полна еще до сих пор жалости, и чуkl\Z мои странно с жимаются,
когда hh[jZ`m себе, что приеду со j_f_g_f опять на их прежнее, ныне опустелое жилище
и уb`m кучу разZebшихся хат, заглохший пруд, заросший ро на том месте, где стоял
низенький домик, — и ничего более. Грустно! мне заранее грустно! Но обрати мся к рассказу.
Афанасий Иваноbq Товстогуб и жена его Пульхерия ИваноgZ Товстогубиха, по
ujZ`_gbxhdjm`guofm`bdh, были те старики, о которых я начал рассказывать. Если бы я
был жиhibk_pbohl_ebah[jZablvgZihehlg_Nbe_fhgZb;Zкиду, я бы никогда н е избрал
другого оригинала, кроме их. Афанасию Иваноbqm было шестьдесят лет, Пульхерии
Иваноg_iylv^_kyliylv:nZgZkbcB\Zghич был ukhdh]hjhklZoh^beсегда [ZjZgv_f
тулупчике, покрытом камлотом[ 1 ], сидел согнуrbkv и k_]^Z почти улыбался, хотя бы

1 Камлот — шерстяная ткань.

рассказывал или просто слушал. Пульхерия ИваноgZ была несколько сурьезна, почти
никогда не смеялась; но на лице и в глазах ее было написано столько доброты, столько
готоghklbm]hklblvас k_fqlh[uehmgboemqr_]hqlh u\_jghgZreb[umeu[dmm`_
чересчур приторною для ее доброго лица. Легкие морщины на их лицах были расположены с
такою приятностью, что художник, _jgh бы, украл их. По ним можно было, казалось,
читать kx жизнь их, ясную, спокойную жизнь, которую _eb старые национальные,
простосердечные и f_kl_ богатые фамилии, k_]^Z состаeyxsb_ протиhiheh`ghklv тем
низким малороссиянам, которые u^bjZxlkyba^_]lyj_clhj]Zr_cgZihegyxldZdkZjZgqZ
палаты и присутственные места, дерут последнюю копейку с сhbo же земляко наh^gyxl
Петербург ябедниками, нажиZxl наконец капитал и торжест_ggh прибаeyxl к фамилии
сh_chdZgqbающейся на о, слог tG_lhgbg_[uebihoh`bgZwlbij_aj_ggu_b`Zedb_
тhj_gbylZd`_dZdbсе малороссийские старинные и коренны е фамилии.
Нельзя было глядеть без участия на их aZbfgmx любоv Они никогда не гоhjbeb
друг другу ты, но k_]^Z u u Афанасий Иваноbq u Пульхерия ИваноgZ «Это вы
продаbeb стул, Афанасий Иваноbq" — «Ничего, не сердитесь, Пульхерия ИваноgZ э то
я». Они никогда не имели детей, и оттого kyijbязанность их сосредоточиZeZkvgZgbo`_
самих. Когда -то,  молодости, Афанасий Иваноbq служил  компанейцах[ 2 ], был после
секунд -майором, но это уже было очень давно, уже прошло, уже сам Афанасий Иваноbq
почти никогда не kihfbgZe об этом. Афанасий Иваноbq женился тридцати лет, когда был
молодцом и носил шитый камзол; он даже у_a доhevgh лоdh Пульхерию Иваноgm ,
которую родст_ggbdbg_ohl_ebhl^ZlvaZg_]hghbh[wlhfm`_hghq_gvfZehihfgbeih
крайней мере, никогда не гоhjbe.
Все эти даgb_ необыкно_ggu_ происшестby заменились спокойною и уединенною
жизнию, теми дремлющими и f_kl_ какими -то гармоничес кими грезами, которые
ощущаете u сидя на дере_gkdhf балконе, обращенном  сад, когда прекрасный дождь
роскошно шумит, хлопая по дре_kguf листьям, стекая журчащими ручьями и нагоZjbая
дрему на Zrb члены, а между тем радуга крадется из -за дереv_\ и в b^_
полуразрушенного сh^Z с_lbl матоufb семью ц_lZfb на небе. Или когда укачиZ_l вас
коляска, ныряющая между зелеными кустарниками, а степной перепел гремит и душистая
траZ f_kl_ с хлебными колосьями и полеufb ц_lZfb лезет  д_jpu коляски, прия тно
ударяя ZkihjmdZfbebpm.
Он k_]^Z слушал с приятною улыбкою гостей, приезжаrbo к нему, иногда и сам
гоhjbe но больше расспрашиZe Он не принадлежал к числу тех старико которые
надоедают _qgufb похZeZfb старому j_f_gb или порицаниями ноh]h . Он, напроти
расспрашиZy вас, показывал большое любопытстh и участие к обстоятельстZf Zr_c
собст_gghc жизни, удачам и неудачам, которыми обыкно_ggh интересуются k_ добрые
старики, хотя оно несколько похоже на любопытстh ребенка, который  то j_ мя, когда
гоhjblkами, рассматриZ_li_qZldmаших часоLh]^Zebph_]hfh`ghkdZaZlv^urZeh
добротою.
Комнаты домика,  котором жили наши старички, были маленькие, низенькие, какие
обыкно_ggh klj_qZxlky у старос_lkdbo людей. В каждой комнате была огромная печь,
занимаrZy почти третью часть ее. Комнатки эти были ужасно теплы, потому что и
Афанасий Иваноbq и Пульхерия ИваноgZ очень любили теплоту. Топки их были k_
про_^_gu  сени, k_]^Z почти до самого потолка наполненные соломою, которую
обык но_ggh употребляют  Малороссии f_klh дро Треск этой горящей соломы и
ос_s_gb_ делают сени чрезuqZcgh приятными  зимний _q_j когда пылкая молодежь,
прозябнуrb от преследоZgby за какой -нибудь смуглянкой, [_]Z_l  них, похлопывая 
ладоши. Стены комнат убраны были несколькими картинами и картинками  старинных
узеньких рамах. Я уверен, что сами хозяеZ даgh позабыли их содержание, и если бы

2 Компанейцы — солдаты и офицеры каZe_jbckdboihedh, формироZшихся из доброhevp_.

некоторые из них были унесены, то они бы, _jgh этого не заметили. Два портрета было
больших, писанных мас ляными красками. Один предстаeye какого -то архиерея, другой
Петра III. Из узеньких рам глядела герцогиня Лавальер, запачканная мухами. Вокруг окон и
над д_jyfb находилось множестh небольших картинок, которые как -то приudZ_rv
почитать за пятна на стене и потому их hсе не рассматриZ_rv Пол почти h k_o
комнатах был глиняный, но так чисто ufZaZggucbkh^_j`Zшийся с такою опрятностию, с
какою, _jgh не содержится ни один паркет  богатом доме, лениh подметаемый
неukiZшимся господином ebрее.
Ко мната Пульхерии Иваноgu была ky устаe_gZ сундуками, ящиками, ящичками и
сундучочками. Множестh узелко и мешко с семенами, ц_lhqgufb огородными,
арбузными, bk_eh по стенам. Множестh клубко с разноц_lghx шерстью, лоскутко
старинных платье шиты х за полстолетие, были укладены по углам  сундучках и между
сундучками. Пульхерия ИваноgZ[ueZ[hevrZyohaycdZbkh[bjZeZсе, хотя иногда сама не
знала, на что оно потом употребится.
Но самое замечательное  доме — были поющие д_jb Как только настаZe о утро,
пение д_j_cjZa^Zалось по k_fm^hfmYg_fh]mkdZaZlvhlq_]hhgbi_ebi_j_j`Zеrb_
ли петли были тому bghx или сам механик, делаrbc их, скрыл  них какой -нибудь
секрет, — но замечательно то, что каждая дверь имела сhchkh[_gguc]hehk^е рь, ведущая
 спальню, пела самым тоненьким дискантом; д_jv в столовую хрипела басом; но та,
которая была k_gyoba^Zала какой -то странный дребезжащий и f_kl_klhgmsbca\mdlZd
что, kemrbаясь  него, очень ясно наконец слышалось: «батюшки, я зябну! » Я знаю, что
многим очень не нраblkywlhla\mdghy_]hhq_gvex[exb_kebfg_kemqblkybgh]^Za^_kv
услышать скрып д_j_c тогда мне ^jm] так и запахнет дереg_x низенькой комнаткой,
озаренной с_qdhc  старинном подс_qgbd_ ужином, уже стоящим на столе, майскою
темною ночью, глядящею из сада, скhav растhj_ggh_ окно, на стол, устаe_gguc
приборами, солоv_f обдающим сад, дом и дальнюю реку сhbfb раскатами, страхом и
шорохом _lей… и боже, какая длинная на_ается мне тогда _j_gbpZоспоминаний !
Стулья  комнате были дереyggu_ массиgu_ какими обыкно_ggh отличается
старина; они были k_kысокими ulhq_ggufbkibgdZfb натуральном b^_[_aсякого
лака и краски; они не были даже обиты материею и были несколько похожи на те стулья, на
кото рые и доныне садятся архиереи. Трехугольные столики по углам, четырехугольные
перед диZghfba_jdZehf тоненьких золотых рамах, ulhq_gguoebklvyfbdhlhjuofmob
усеяли черными точками, ко_j перед диZghf с птицами, похожими на ц_lu и ц_lZfb
похожим и на птиц, — hl k_ почти убранстh неaukdZl_evgh]h домика, где жили мои
старики.
Деbqvy была набита молодыми и немолодыми девушками  полосатых исподницах,
которым иногда Пульхерия ИваноgZ даZeZ шить какие -нибудь безделушки и застаeyeZ
чистить ягоды , но которые большею частию бегали на кухню и спали. Пульхерия ИваноgZ
почитала необходимостию держать их ^hf_bkljh]hkfhlj_eZaZbogjZст_gghklvxGh
к чрезuqZcghfm ее удиe_gbxg_ijhoh^behg_kdhevdbof_kyp_, чтобы у которой -нибудь
из ее девуш ек стан не делался гораздо полнее обыкно_ggh]h тем более это казалось
удиbl_evgh что  доме почти никого не было из холостых людей, udexqZy раз_ только
комнатного мальчика, который ходил  сером полуфраке, с босыми ногами, и если не ел, то
уж _jgh с пал. Пульхерия ИваноgZ обыкно_ggh бранила bghную и наказывала строго,
чтобы i_j_^ этого не было. На стеклах окон з_g_eh страшное множестh мух, которых
k_o покрывал толстый бас шмеля, иногда сопроh`^Z_fuc пронзительными ba`Zgbyfb
ос; но как только подаZebkечи, вся эта ватага отпраeyeZkvgZghqe_]bihdju\ZeZq_jghx
тучею весь потолок.
Афанасий Иваноbq очень мало занимался хозяйстhf хотя, ijhq_f ездил иногда к
косарям и жнецам и смотрел доhevghijbklZevghgZbojZ[hlm\k_[j_fyijZления лежало
на Пульхерии Иваноg_ Хозяйстh Пульхерии Иваноgu состояло  беспрестанном
отпирании и запирании кладоhc  солении, сушении, Zj_gbb бесчисленного множестZ

фрукто и раст ений. Ее дом был со_jr_ggh похож на химическую лабораторию. Под
яблонею _qgh был разложен огонь, и никогда почти не снимался с железного треножника
котел или медный таз с Zj_gv_f`_e_iZklbehx^_eZggufbgZf_^mgZkZoZj_bg_ihfgx
еще на чем. Под д ругим дереhf кучер _qgh перегонял  медном лембике[ 3 ] h^dm на
персикоu_ листья, на черемухоuc ц_l на золототысячник, на вишнеu_ косточки, и к
концу этого процесса со_jr_ggh не был  состоянии поhjhlblv языком, болтал такой
a^hjqlhImevo_jbyB\Zghна ничего не могла понять, и отпраeyekygZdmogxkiZlv<k_c
этой дряни наZjbалось, насолиZehkv насушиZehkv такое множестh что, вероятно, она
потопила бы наконец весь дhjihlhfmqlhImev херия ИваноgZсегда с_jojZkqbke_ggh]h
на потребление любила приготоeylv еще на запас, если бы большая полоbgZ этого не
съедалась дhjh\ufb деdZfb которые, забираясь  кладовую, так ужасно там объедались,
что целый день стонали и жалоZebkvgZ`bот ы сhb.
В хлебопашестh и прочие хозяйст_ggu_ статьи g_ дhjZ Пульхерия ИваноgZ мало
имела hafh`ghklb oh^blv Приказчик, соединиrbkv с hclhf[ 4 ], обкрадывали
немилосердным образом. Они за_eb обыкно_gb_ oh^blv  господ ские леса, как  сhb
собст_ggu_gZ^_eu\Zebfgh`_klо саней и продаZebbogZ[eb`g_cyjfZjd_djhf_lh]h
k_ толстые дубы они продаZeb на сруб для мельниц соседним козакам. Один только раз
Пульхерия ИваноgZih`_eZeZh[j_изироZlvkои леса. Для этог о были запряжены дрожки
с огромными кожаными фартуками, от которых, как только кучер kljyobал h``Zfb и
лошади, служиrb__s_ милиции, трогались с сh_]hf_klZоздух наполнялся странными
звуками, так что ^jm] были слышны и флейта, и бубны, и барабан ; каждый гha^bd и
железная скобка з_g_eb^hlh]hqlhозле самых мельниц было слышно, как пани u_a`ZeZ
со дhjZ хотя это расстояние было не менее двух верст. Пульхерия ИваноgZ не могла не
заметить страшного опустошения  лесу и потери тех дубо кото рые она еще  детст_
знаZeZklhe_lgbfb.
— Отчего это у тебя, Ничипор, — сказала она, обратясь к сh_fm приказчику, тут же
находиr_fmky, — дубки сделались так редкими? Гляди, чтобы у тебя hehku на голове не
стали редки.
— Отчего редки? — гоZjbал обыкн о_ggh приказчик, — пропали! Так -таки соk_f
пропали: и громом побило, и черbijhlhqbeb, — пропали, пани, пропали.
Пульхерия ИваноgZ со_jr_ggh удоe_lорялась этим от_lhf и, приехаrb домой,
даZeZ повеление удhblv только стражу  саду около шпанских br_g и больших зимних
дуль.
Эти достойные праbl_eb приказчик и hcl нашли h\k_ излишним приhablv kx
муку  барские амбары, а что с бар будет доhevgh и полоbgu наконец, и эту полоbgm
приhabeb они заплеснеrmx или подмоченную, которая была обрако ZgZ на ярмарке. Но
сколько ни обкрадывали приказчик и hcl как ни ужасно жрали k_  дhj_ начиная от
ключницы до сbg_c которые истребляли страшное множестh сли и яблок и часто
собст_ggufb мордами толкали дереh чтобы стряхнуть с него целый дождь фрукто
сколько ни клеZeb их hjh[vb и hjhgu сколько ky дhjgy ни носила гостинце сhbf
кумоvyf  другие дереgb и даже таскала из амбаро старые полотна и пряжу, что k_
обращалось ко k_fbjghfm источнику, то есть к шинку, сколько ни крали гости,
флегматические кучера и лакеи, — но благосло_ggZy земля произh^beZ k_]h  таком
множест_ Афанасию Иваноbqm и Пульхерии Иваноg_ так мало было нужно, что k_ эти
страшные хищения казались h\k_g_aZf_lgufb их хозяйст_.
Оба старичка, по старинному об ычаю старос_lkdbo помещико очень любили
покушать. Как только занималась заря (они k_]^Z встаZeb рано) и как только д_jb

3 Лембик — резервуар для перегонки и прочистки h^db.

4 Войт — сельский староста.

заh^beb сhc разноголосый концерт, они уже сидели за столиком и пили кофе. Напиrbkv
кофею, Афанасий Иваноbq uoh^be  сени и, с тряхнуrb платком, гоhjbe «Киш, киш!
пошли, гуси, с крыльца!» На дhj_ ему обыкно_ggh попадался приказчик. Он, по
обыкно_gbx klmiZe с ним  разгоhj расспрашиZe о работах с _ebqZcr_x
подробностью и такие сообщал ему замечания и приказания, которые удиbeb бы kydh]h
необыкно_gguf познанием хозяйстZ и какой -нибудь ноbqhd не осмелился бы и
подумать, чтобы можно было украсть у такого зоркого хозяина. Но приказчик его был
обстрелянная птица: он знал, как нужно от_qZlvZ_s_[he__dZdgm`ghohayc ничать.
После этого Афанасий Иваноbq haращался  покои и гоhjbe приблизиrbkv к
Пульхерии Иваноg_:
— А что, Пульхерия ИваноgZfh`_l[ulvihjZaZdmkblvq_]h -нибудь?
— Чего же бы теперь, Афанасий Иваноbq закусить? раз_ коржико с салом, или
пирож коkfZdhfbebfh`_l[ulvju`bdh соленых?
— Пожалуй, хоть и рыжикоbebibjh`dh, — от_qZe:nZgZkbcBаноbqbgZklhe_
^jm]yлялась скатерть с пирожками и рыжиками.
За час до обеда Афанасий ИваноbqaZdmrbал сноZыпиZeklZjbggmxk_j_[jygmx
чарку h^db заедал грибками, разными сушеными рыбками и прочим. Обедать садились 
д_gZ^pZlv часо Кроме блюд и соуснико на столе стояло множестh горшочко с
замазанными крышками, чтобы не могло u^hogmlvky какое -нибудь аппетитное изделие
старинной d усной кухни. За обедом обыкновенно шел разгоhjhij_^f_lZokZfuo[ebadbo
к обеду.
— Мне кажется, как будто эта каша, — гоZjbал обыкно_ggh Афанасий
Иваноbq, — немного пригорела; Zfwlh]hg_dZ`_lkyImevo_jbyB\Zghна?
— Нет, Афанасий Иваноbqы по ложите побольше масла, тогда она не будет казаться
пригорелою, или hlозьмите этого соусу с грибками и подлейте к ней.
— Пожалуй, — гоhjbe Афанасий Иваноbq подстаeyy сhx тарелку, — попробуем,
как оно будет.
После обеда Афанасий Иваноbq шел отдохнут ь один часик, после чего Пульхерия
ИваноgZijbghkbeZjZaj_aZggucZj[mab]hорила:
— Вот попробуйте, Афанасий ИваноbqdZdhcohjhrbcZj[ma.
— Да u не верьте, Пульхерия ИваноgZ что он красный  средине, — гоhjbe
Афанасий Иваноbq принимая порядочный ломоть, — бывает, что и красный, да
нехороший.
Но арбуз немедленно исчезал. После этого Афанасий Иваноbq съедал еще несколько
груш и отпраeyeky погулять по саду f_kl_ с Пульхерией Иваноghc Пришедши домой,
Пульхерия ИваноgZhlijZлялась по сhbf^_eZf , а он садился под на_khfh[jZs_ggufd
дhjm и глядел, как кладоZy беспрестанно показывала и закрывала сhx gmlj_gghklv и
деdb толкая одна другую, то ghkbeb то ughkbeb кучу всякого дрязгу  дереygguo
ящиках, решетах, ночеdZo[ 5 ] и  прочих фруктохранилищах. Немного погодя он посылал
за Пульхерией ИваноghcbebkZfhlijZлялся к ней и гоhjbe:
— Чего бы такого поесть мне, Пульхерия ИваноgZ?
— Чего же бы такого? — гоhjbeZImevo_jbyB\Zghна, — раз_yihc^mkdZ`m чтобы
Zfijbg_kebареникоky]h^ZfbdhlhjuoijbdZaZeZygZjhqgh^eyас остаblv?
— И то добре, — от_qZe:nZgZkbcB\Zghич.
— Или, может быть, ukt_eb[udbk_ebdm?
— И то хорошо, — отвеч ал Афанасий Иваноbq После чего k_ это немедленно было
приносимо и, как h^blkykt_^Z_fh.
Перед ужином Афанасий Иваноbq еще кое -чего закушиZe В полоbg_ десятого
садились ужинать. После ужина тотчас отпраeyebkv опять спать, и k_h[sZy тишина

5 Ночеdb — малень кое корыто.

h^оря лась  этом деятельном и f_kl_ спокойном уголке. Комната,  которой спали
Афанасий ИваноbqbImevo_jbyB\Zghна, была так жарка, что редкий был бы khklhygbb
остаться g_cg_kdhevdhqZkh. Но Афанасий Иваноbq_s_ с_jolh]hqlh[u[uehl_ie__
спал на лежанке, хотя сильный жар часто застаeye_]hg_kdhevdhjZaстаZlvkj_^bghqbb
прохажиZlvky по комнате. Иногда Афанасий Иваноbq ходя по комнате, стонал. Тогда
Пульхерия ИваноgZkijZrbала:
— Чего uklhg_l_:nZgZkbcB\Zghич?
— Бог его знает, Пуль херия ИваноgZlZddZd[m^lhg_fgh]h`bот болит, — гоhjbe
Афанасий Иваноbq.
— А не лучше ли Zfq_]h -нибудь съесть, Афанасий Иваноbq?
— Не знаю, будет ли оно хорошо, Пульхерия ИваноgZ ijhq_f чего ж бы такого
съесть?
— Кислого молочка или жиденько го узZjm[ 6 ] с сушеными грушами.
— Пожалуй, раз_lZdlhevdhihijh[hать, — гоhjbe:nZgZkbcB\Zghич.
Сонная деdZhlijZлялась рыться по шкапам, и Афанасий Иваноbqkt_^ZelZj_ehqdm
после чего он обыкно_ggh]hорил:
— Теперь так ка к будто сделалось легче.
Иногда, если было ясное j_fy и  комнатах доhevgh тепло натоплено, Афанасий
Иваноbq раз_k_eb\rbkv любил пошутить над Пульхериею Иваноghx и погоhjblv о
чем -нибудь постороннем.
— А что, Пульхерия ИваноgZ, — гоhjbe он, — есл и бы ^jm] загорелся дом наш,
куда бы мы делись?
— Вот это боже сохрани! — гоhjbeZImevo_jbyB\Zghна, крестясь.
— Ну, да положим, что дом наш сгорел, куда бы мы перешли тогда?
— Бог знает что u]h\hjbl_:nZgZkbcB\Zghич! как можно, чтобы дом мог сгоре ть:
бог этого не попустит.
— Ну, а если бы сгорел?
— Ну, тогда бы мы перешли  кухню. Вы бы заняли на j_fy ту комнатку, которую
занимает ключница.
— А если бы и кухня сгорела?
— Вот еще! бог сохранит от такого попущения, чтобы вдруг и дом и кухня сгорели! Ну,
тогда в кладовую, покамест ukljhbeky[ughый дом.
— А если бы и кладоZyk]hj_eZ?
— Бог знает что u гоhjbl_ я и слушать Zk не хочу! Грех это гоhjblv и бог
наказывает за такие речи.
Но Афанасий Иваноbq доhevguc тем, что подшутил над Пульхери ею Иваноghx
улыбался, сидя на сh_fklme_.
Но интереснее k_]hdZaZebkv^eyf_gyklZjbqdb то j_fydh]^Z[uали у них гости.
Тогда k_  их доме принимало другой b^ Эти добрые люди, можно сказать, жили для
гостей. Все, что у них ни было лучшего, все это ughkbehkv Они наперерыв старались
угостить Zk k_f что только произh^beh их хозяйстh Но более всего приятно мне было
то, что h k_c их услужлиhklb не было никакой приторности. Это радушие и готоghklv
так кротко ujZ`ZebkvgZboebpZolZdre и к ним, что понеhe_kh]eZrZekygZboijhkv[u
Они были следстb_ чистой, ясной простоты их добрых, бесхитростных душ. Это радушие
h\k_ не то, с каким угощает Zk чиноgbd казенной палаты, ur_^rbc  люди Zrbfb
стараниями, называющий Zk благодетелем и ползающий у ног Zrbo Гость никаким
образом не был отпускаем того же дня: он должен был непременно переночеZlv.
— Как можно такою позднею порою отпраeylvky  такую дальнюю дорогу! — всегда
гоhjbeZImevo_jbyB\Zghна (гость обыкно_ggh`be трех или  четырех _jklZohlgbo .

6 УзZj — компот.

— Конечно, — гоhjbe Афанасий Иваноbq, — нераgh kydh]h случая: нападут
разбойники или другой недобрый чело_d.
— Пусть бог милует от разбойнико! — гоhjbeZ Пульхерия ИваноgZ. — И к чему
рассказывать эдакое на ночь. Разбойники не разбойники, а j_fy темное, не годится соk_f
ехать. Да и Zr кучер, я знаю Zr_]h кучера, он такой тендитный да маленький, его kydZy
кобыла побьет; да притом теперь он уже, верно, наклюкался и спит где -нибудь.
И гость должен был непременно остаться; н о, ijhq_f _q_j  низенькой теплой
комнате, радушный, греющий и усыпляющий рассказ, несущийся пар от поданного на стол
кушанья, k_]^Z питательного и мастерски изготоe_ggh]h бывает для него наградою. Я
b`m как теперь, как Афанасий Иваноbq согнуrbkv , сидит на стуле с всегдашнею сh_x
улыбкой и слушает со gbfZgb_f и даже наслаждением гостя! Часто речь заходила и об
политике. Гость, тоже _kvfZ редко u_a`Z\rbc из сh_c дереgb часто с значительным
b^hf и таинст_gguf ujZ`_gb_f лица u\h^be сhb до гадки и рассказывал, что француз
тайно согласился с англичанином uimklblv опять на Россию Бонапарта, или просто
рассказывал о предстоящей hcg_ и тогда Афанасий Иваноbq часто гоhjbe как будто не
глядя на Пульхерию Иваноgm:
— Я сам думаю пойти на hcgmihq_fm`yg_fh]mb^lbgZойну?
— Вот уже и пошел! — прерывала Пульхерия ИваноgZ. — Вы не _jvl_ ему, —
гоhjbeZ она, обращаясь к гостю. — Где уже ему, старому, идти на hcgm Его перuc
солдат застрелит! Ей -богу, застрелит ! Вот так -таки прицелится и застрелит.
— Что ж, — гоhjbe:nZgZkbcB\Zghич, — и я его застрелю.
— Вот слушайте только, что он гоhjbl! — подхZlu\ZeZ Пульхерия ИваноgZ, —
куда ему идти на hcgmBibklheb_]h^Zно уже заржавели и лежат dhfhj_?keb[ ubo
b^_eb там такие, что, прежде еще нежели uklj_eyl разор_l их порохом. И руки себе
поотобьет, и лицо искалечит, и на_dbg_kqZklgufhklZg_lky!
— Что ж, — гоhjbe:nZgZkbcB\Zghич, — я куплю себе ноh_ооружение. Я havfm
саблю или козацкую пику.
— Это k_ выдумки. Так hl ^jm] придет  голову, и начнет рассказывать, —
подхZlu\ZeZ Пульхерия ИваноgZ с досадою. — Я и знаю, что он шутит, а все -таки
неприятно слушать. Вот эдакое он k_]^Z гоhjbl иной раз слушаешь, слушаешь, да и
страшно станет.
Но Афанасий Иваноbq доhevguc тем, что несколько напугал Пульхерию Иваноgm
смеялся, сидя согнуrbkvgZkоем стуле.
Пульхерия ИваноgZ для меня была занимательнее k_]h тогда, когда подh^beZ гостя
к закуске.
— Вот это, — гоhjbeZhgZkgbfZyijh[dmk] рафина, — h^dZgZklhyggZygZ^_j_ий
и шалфей. Если у кого болят лопатки или поясница, то очень помогает. Вот это на
золототысячник: если mrZoaенит и по лицу лишаи делаются, то очень помогает. А hlwlZ
— перегнанная на персикоu_dhklhqdbот возьм ите рюмку, какой прекрасный запах. Если
как -нибудь, klZая с кроZlbm^Zjblkydlhh[m]herdZiZbebklheZbgZ[_`blgZe[m]m]ey
то стоит только одну рюмочку uiblv перед обедом — и k_ как рукой снимет,  ту же
минуту все пройдет, как будто hсе не бы вало.
После этого такой перечет следоZe и другим графинам, k_]^Z почти имеrbf
какие -нибудь целебные сhcklа. Нагрузиrb гостя k_x этою аптекою, она подh^beZ его
ко множеству стояrbolZj_ehd.
— Вот это грибки с чебрецом! это с гha^bdZfb и hehrkdbfb орехами! Солить их
umqbeZ меня туркеня,  то j_fy когда еще турки были у нас  плену. Такая была добрая
туркеня, и незаметно соk_fqlh[ulmj_pdmxеру испо_^hала. Так соk_fboh^blihqlb
как у нас; только сbgbgug__eZ]hорит, что у них как -то там aZdhg_aZij_s_gh<hlwlh
грибки с смородинным листом и мушкатным орехом! А hlwlh[hevrb_ljZянки: я их еще
 перuc раз отZjbала  уксусе; не знаю, какоu -то они; я узнала секрет от отца Ивана. В
маленькой кадушке прежде k_]h нужно разостлать дубовые листья и потом посыпать

перцем и селитрою и положить еще что бывает на нечуй -bl_j_[ 7 ] ц_llZdwlhlpет aylv
и хhklbdZfbjZahkleZlvверх. А hlwlhibjh`dbwlhibjh`dbkkujhfwlhkmj^hx[ 8 ]! а
hlwlhl_dhlhju_:nZgZkbcB\Zghич очень любит, с капустою и гречнеhxdZr_x.
— Да, — прибаeye:nZgZkbcB\Zghич, — я их очень люблю; они мягкие и немножко
кисленькие.
Вообще Пульхерия ИваноgZ была чрезuqZcgh  духе, когда бывали у них гос ти.
Добрая старушка! Она ky принадлежала гостям. Я любил бывать у них, и хотя объедался
страшным образом, как и k_ гостиrb_ у них, хотя мне это было очень j_^gh однако ж я
k_]^Z бывал рад к ним ехать. Впрочем, я думаю, что не имеет ли самый ha^mo в
Малороссии какого -то особенного сhcklа, помогающего пищеZj_gbx потому что если
бы здесь a^mfZe кто -нибудь таким образом накушаться, то, без сомнения, f_klh постели
очутился бы лежащим на столе.
Добрые старички! Но по_klование мое приближается к _k ьма печальному событию,
измениr_fm наk_]^Z жизнь этого мирного уголка. Событие это покажется тем более
разительным, что произошло от самого маловажного случая. Но, по странному устройству
_s_c k_]^Z ничтожные причины родили _ebdb_ события, и наоборот — _ebdb_
предприятия оканчиZebkv ничтожными следстbyfb Какой -нибудь заh_атель собирает
k_ силы сh_]h государстZ hx_l несколько лет, полкоh^pu его прослаeyxlky и
наконец k_ это оканчиZ_lky приобретением клочка земли, на котором негде посеят ь
картофеля; а иногда, напроти дZ какие -нибудь колбасника двух городо подерутся между
собою за a^hj и ссора объемлет наконец города, потом села и дереgb а там и целое
государстh Но остаbf эти рассуждения: они не идут сюда. Притом я не люблю
расс уждений, когда они остаются только рассуждениями.
У Пульхерии Иваноgu была серенькая кошечка, которая k_]^Z почти лежала,
с_jgmшись клубком, у ее ног. Пульхерия ИваноgZbgh]^Z__]eZ^beZbs_dhlZeZiZevp_f
по ее шейке, которую балоZggZy кошечка uly] иZeZ как можно ur_ Нельзя сказать,
чтобы Пульхерия ИваноgZ слишком любила ее, но просто приyaZeZkv к ней, приudrb ее
k_]^Zидеть. Афанасий Иваноbqh^gZdh`qZklhih^rmqb\ZegZ^lZdhxijbязанностию:
— Я не знаю, Пульхерия ИваноgZqlh\ulZdh]h находите dhrd_GZ что она? Если
бы вы имели собаку, тогда бы другое дело: собаку можно aylvgZhohlmZdhrdZgZqlh?
— Уж молчите, Афанасий Иваноbq, — гоhjbeZ Пульхерия ИваноgZ, — u любите
только гоhjblv и больше ничего. Собака нечистоплотна, с обака нагадит, собака перебьет
k_ZdhrdZlboh_lорение, она никому не сделает зла.
Впрочем, Афанасию Иваноbqm было k_ равно, что кошки, что собаки; он для того
только гоhjbelZdqlh[ug_fgh`dhih^rmlblvgZ^Imevo_jb_cB\Zghной.
За садом находился у них большой лес, который был со_jr_ggh пощажен
предприимчиufijbdZaqbdhf, — может быть, оттого, что стук топора доходил бы до самых
ушей Пульхерии Иваноgu Он был глух, запущен, старые древесные стheu были закрыты
разросшимся орешником и походили на мохнатые лапы голубей. В этом лесу обитали дикие
коты. Лесных диких кото не должно смешиZlv с теми удальцами, которые бегают по
крышам домов. Находясь  городах, они, несмотря на крутой нра сhc гораздо более
циbebabjhаны, нежели обитатели лесо Это , напроти того, большею частию народ
мрачный и дикий; они k_]^Z ходят тощие, худые, мяукают грубым, необработанным
голосом. Они подрыZxlky иногда подземным ходом под самые амбары и крадут сало,
яeyxlky даже  самой кухне, прыгнуrb g_aZigh  растhj_g ное окно, когда заметят, что
поZj пошел  бурьян. Вообще никакие благородные чуklа им не из_klgu они живут
хищничестhf и душат маленьких hjh[v_  самых их гнездах. Эти коты долго

7 Нечуй — траZ.

8 Урда — u`bfdbbafZdh\uoa_j ен.

обнюхиZebkv скhav дыру под амбаром с кроткою кошечкою Пульхерии Ива ноgu и
наконец подманили ее, как отряд солдат подманиZ_l глупую крестьянку. Пульхерия
ИваноgZaZf_lbeZijhiZ`mdhrdbihkeZeZbkdZlv__ghdhrdZg_gZoh^beZkvIjhrehljb
дня; Пульхерия ИваноgZ пожалела, наконец h\k_ о ней позабыла. В один день, когд а она
реbabjhала сhc огород и haращалась с нарZggufb сh_x рукою зелеными с_`bfb
огурцами для Афанасия ИваноbqZkemo__[ueihjZ`_gkZfuf`ZedbffymdZgv_fHgZdZd
будто по инстинкту, произнесла: «Кис, кис!» — и ^jm] из бурьяна ureZ ее серенька я
кошка, худая, тощая; заметно было, что она несколько уже дней не брала  рот никакой
пищи. Пульхерия ИваноgZ продолжала зZlv ее, но кошка стояла пред нею, мяукала и не
смела близко подойти; b^gh было, что она очень одичала с того j_f_gb Пульхерия
Ив аноgZ пошла i_j_^ продолжая зZlv кошку, которая боязлиh шла за нею до самого
забора. Наконец, уb^_ши прежние, знакомые места, hreZ и  комнату. Пульхерия
ИваноgZ тотчас приказала подать ей молока и мяса и, сидя перед нею, наслаждалась
жадностию бе дной сh_cnZ\hjbldbkdZdhxhgZ]ehlZeZdmkhdaZdmkdhfboe_[ZeZfhehdh
Серенькая беглянка почти  глазах ее растолстела и ела уже не так жадно. Пульхерия
ИваноgZ протянула руку, чтобы погладить ее, но неблагодарная, b^gh уже слишком
сudeZkv с хищн ыми котами или набралась романических праbe что бедность при любви
лучше палат, а коты были голы как соколы; как бы то ни было, она uiju]gmeZ окошко, и
никто из дhjh\uog_fh]ihcfZlv__.
Задумалась старушка. «Это смерть моя приходила за мною!» — ска зала она сама 
себе, и ничто не могло ее рассеять. Весь день она была скучна. Напрасно Афанасий
Иваноbqrmlbebohl_emagZlvhlq_]hhgZlZdдруг загрустила: Пульхерия ИваноgZ[ueZ
безот_lgZ или от_qZeZ совершенно не так, чтобы можно было удоe_lори ть Афанасия
ИваноbqZGZ^jm]hc^_gvhgZaZf_lghihom^_eZ.
— Что это с ZfbImevo_jbyB\Zghна? Уж не больны ли u?
— Нет, я не больна, Афанасий Иваноbq Я хочу Zf объяblv одно особенное
происшестb_yagZxqlhywlbfe_lhfmfjmkf_jlvfhym`_ijbo одила за мною!
Уста Афанасия ИваноbqZ как -то болезненно искриbebkv Он хотел, однако ж,
победить ^mr_kоей грустное чувстhbmeu[gmшись, сказал:
— Бог знает что u]h\hjbl_Imevo_jbyB\Zghна! Вы, _jghместо декохта[ 9 ], что
часто пьете, uibebi_jkbdhой.
— Нет, Афанасий Иваноbqyg_ibeZi_jkbdhой, — сказала Пульхерия ИваноgZ.
И Афанасию Иваноbqm сделалось жалко, что он так пошутил над Пульхерией
Иваноghcbhgkfhlj_egZg__bke_aZihисла на его реснице.
— Я прошу вас, Афанасий Иваноbq чтобы u исполнили мою hex, — сказала
Пульхерия ИваноgZ. — Когда я умру, то похороните меня hae_ церкоghc ограды. Платье
наденьте на меня серенькое — то, что с небольшими ц_lhqdZfb по коричнеhfm полю.
Атласного плать я, что с малиноufb полосками, не надеZcl_ на меня: мертhc уже не
нужно платье. На что оно ей? А Zfhghijb]h^blkybag_]hkhrv_l_k_[_iZjZ^gucoZeZlgZ
случай, когда приедут гости, то чтобы можно было вам прилично показаться и принять их.
— Бог знает что u]h\hjbl_Imevo_jbyB\Zghна! — гоhjbe:nZgZkbcB\Zghич, —
когда -то еще будет смерть, а um`_kljZsZ_l_lZdbfbkehами.
— Нет, Афанасий Иваноbq я уже знаю, когда моя смерть. Вы, однако ж, не горюйте
за мною: я уже старуха и доhevgh пожила, да и u уже стары, мы скоро уb^bfky на том
с_l_.
Но Афанасий Иваноbqju^ZedZdj_[_ghd.
— Грех плакать, Афанасий ИваноbqG_]j_rbl_b[h]Zg_]g_ите сh_xi_qZevxY
не жалею о том, что умираю. Об одном только жалею я (тяжелый вздох прерZe на минуту
речь ее): я жалею о том, что не знаю, на кого остаblv Zk кто присмотрит за Zfb когда я

9 Декохт — лечебный отZj.

умру. Вы как дитя маленькое: нужно, чтобы любил Zklhldlh[m^_lmoZ`b\ZlvaZами.
При этом на лице ее ujZabeZkv такая глубокая, такая сокрушительная сердечная
жалость, что я не знаю, мог ли бы кто -нибудь в то j_fy]ey^_lvgZg__jZнодушно.
— Смотри мне, Я^hoZ, — гоhjbeZ она, обращаясь к ключнице, которую нарочно
_e_eZ позZlv, — когда я умру, чтобы ты глядела за паном, чтобы берегла его, как глаза
сh_]h к ак сh_ родное дитя. Гляди, чтобы на кухне готоbehkv то, что он любит. Чтобы
белье и платье ты ему подаZeZ\k_]^Zqbklh_ чтобы, когда гости случатся, ты принарядила
его прилично, а то, пожалуй, он иногда uc^_l  старом халате, потому что и теперь часто
позабывает он, когда праздничный день, а когда будничный. Не сh^bkg_]h]eZaYдоха, я
буду молиться за тебя на том свете, и бог наградит тебя. Не забыZc же, Я^hoZ ты уже
стара, тебе не долго жить, не набирай греха на душу. Когда же не будешь за ним
присматриZlvlhg_[m^_ll_[_kqZklbygZk\_l_YkZfZ[m^mijhkblv[h]Zqlh[ug_^Zал
тебе благополучной кончины. И сама ты будешь несчастна, и дети тhb будут несчастны, и
_kvjh^аш не будет иметь ни q_f[eZ]hkehения божия.
Бедная старушка! он а  то j_fy не думала ни о той _ebdhc минуте, которая ее
ожидает, ни о душе своей, ни о будущей сh_c жизни; она думала только о бедном сh_f
спутнике, с которым про_eZ жизнь и которого остаeyeZ сирым и бесприютным. Она с
необыкно_gghx расторопностию распорядила k_ таким образом, чтобы после нее
Афанасий Иваноbq не заметил ее отсутстby У_j_gghklv ее  близкой сh_c кончине так
была сильна и состояние души ее так было к этому настроено, что дейстbl_evgh чрез
несколько дней она слегла  постелю и н е могла уже принимать никакой пищи. Афанасий
Иваноbqесь преjZlbekyо gbfZl_evghklvbg_hloh^behl__ihkl_ebFh`_l[ulv\u
чего -нибудь бы покушали, Пульхерия ИваноgZ" — гоhjbe он, с беспокойстhf смотря 
глаза ей. Но Пульхерия ИваноgZgbq_]h не гоhjbeZGZdhg_pihke_^he]h]hfheqZgbydZd
будто хотела она что -то сказать, поше_ebeZ]m[Zfb — и дыхание ее улетело.
Афанасий Иваноbq[uekh\_jr_gghihjZ`_gWlhlZddZaZehkv_fm^bdhqlhhg^Z`_
не заплакал. Мутными глазами глядел он на нее, ка к бы не понимая значения трупа.
Покойницу положили на стол, одели  то самое платье, которое она сама назначила,
сложили ей руки крестом, дали  руки hkdh\mx с_qm, — он на k_ это глядел
бесчувст_ggh Множестh народа kydh]h зZgby наполнило двор, множ естh гостей
приехало на похороны, длинные столы расстаe_gu были по дhjm кутья, налиdb пироги
покрывали их кучами; гости гоhjbeb плакали, глядели на покойницу, рассуждали о ее
качестZo смотрели на него, — но он сам на k_ это глядел странно. Покой ницу понесли
наконец, народ поZebe следом, и он пошел за нею; сys_ggbdb были  полном облачении,
солнце с_lbeh грудные ребенки плакали на руках матерей, жаhjhgdb пели, дети в
рубашонках бегали и резbebkv по дороге. Наконец гроб постаbeb над ямой, ем у _e_eb
подойти и поцелоZlv  последний раз покойницу; он подошел, поцелоZe на глазах его
показались слезы, — но какие -то бесчуkl\_ggu_ слезы. Гроб опустили, сys_ggbd взял
заступ и перuc бросил горсть земли, густой протяжный хор дьячка и двух понома рей
пропел _qgmx память под чистым, безоблачным небом, работники принялись за заступы, и
земля уже покрыла и сроgyeZ яму, —  это j_fy он пробрался i_j_^ k_ расступились,
дали ему место, желая знать его намерение. Он поднял глаза сhb посмотрел смут но и
сказал: «Так hl это вы уже и погребли ее! зачем?!» Он останоbeky и не докончил сh_c
речи.
Но когда haратился он домой, когда уb^_e что пусто  его комнате, что даже стул,
на котором сидела Пульхерия ИваноgZ был ug_k_g, — он рыдал, рыдал силь но, рыдал
неутешно, и слезы, как река, лились из его тусклых очей.
Пять лет прошло с того j_f_gbDZdh]h]hjyg_mghkblремя? Какая страсть уцелеет 
нероghc бит_ с ним? Я знал одного чело_dZ  ц_l_ юных еще сил, исполненного
истинного благородстZ и достоинст я знал его ex[e_gguf нежно, страстно, бешено,
дерзко, скромно, и при мне, при моих глазах почти, предмет его страсти — нежная,
прекрасная, как ангел, — была поражена ненасытною смертью. Я никогда не b^Ze таких

ужасных порыво душеgh]h страд ания, такой бешеной, палящей тоски, такого
пожирающего отчаяния, какие heghали несчастного любоgbdZ Я никогда не думал,
чтобы мог чело_dkha^Zlv^ey себя такой ад, dhlhjhfgbl_gbgbh[jZaZbgbq_]hqlh[u
сколько -нибудь походило на надежду… Его с тарались не uimkdZlvk]eZahlg_]hkijylZeb
k_ орудия, которыми бы он мог умертblv себя. Две недели спустя он ^jm] победил себя:
начал смеяться, шутить; ему дали сh[h^m и перh_ на что он употребил ее, это было —
купить пистолет. В один день g_aZ пно раздаrbcky uklj_e перепугал ужасно его родных.
Они [_`Zeb  комнату и уb^_eb его распростертого, с раздробленным черепом. Врач,
случиrbcky тогда, об искусстве которого гремела k_h[sZy молва, уb^_e в нем признаки
сущестh\Zgby нашел рану не совс ем смертельною, и он, к изумлению k_o был ue_q_g
Присмотр за ним у_ebqbeb_s_[he__>Z`_aZklhehfg_deZebозле него ножа и старались
удалить k_ чем бы мог он себя ударить; но он  скором j_f_gb нашел ноuc случай и
бросился под колеса проезжаr его экипажа. Ему растрощило руку и ногу; но он опять был
ue_q_g=h^ihke_wlh]hyидел его h^ghffgh]hex^ghfaZe_hgkb^_eaZklhehfесело
гоhjbei_lbl -уверт», закрывши одну карту, и за ним стояла, облокотиrbkvgZkibgdm_]h
стула, молоденькая жена его, перебирая его марки.
По истечении сказанных пяти лет после смерти Пульхерии Ивановны я, будучи  тех
местах, заехал  хуторок Афанасия ИваноbqZ на_klblv моего старинного соседа, у
которого когда -то приятно проh^be^_gvbсегда объедался лучши ми изделиями радушной
хозяйки. Когда я подъехал ко дhjm дом мне показался ^\h_ старее, крестьянские избы
соk_fe_]ebgZ[hd — без сомнения, так же, как и eZ^_evpuboqZklhdhebie_l_gv дhj_
были соk_f разрушены, и я b^_e сам, как кухарка u^_j]b\ ала из него палки для затопки
печи, тогда как ей нужно было сделать только дZ шага лишних, чтобы достать тут же
наZe_ggh]hoороста. Я с грустью подъехал к крыльцу; те же самые барбосы и броdb уже
слепые или с перебитыми ногами, залаяли, подняrb \_jo сhb hegbklu_ об_rZggu_
репейниками хhklu Наklj_qm ur_e старик. Так это он! я тотчас же узнал его; но он
согнулся уже ^ое протиij_`g_]hHgmagZef_gybijbетстh\Zeklhx`_agZdhfhxfg_
улыбкою. Я hr_eaZgbf комнаты; казалось, k_[ueh\ них по -прежнему; но я заметил h
k_f какой -то странный беспорядок, какое -то ощутительное отсутстb_ чего -то; слоhf я
ощутил  себе те странные чувстZ которые оeZ^_ают нами, когда мы klmiZ_f  перuc
раз  жилище ^hца, которого прежде знали нераз дельным с подругою, сопроh`^Zшею
его kx жизнь. Чуklа эти бывают похожи на то, когда b^bf перед собою без ноги
чело_dZ которого k_]^Z знали здороuf Во k_f b^gh было отсутстb_ заботлиhc
Пульхерии Иваноgu за столом подали один нож без черенка ; блюда уже не были
приготоe_gu с таким искусстhf О хозяйст_ я не хотел и спросить, боялся даже и
a]eygmlvgZohaycklенные за_^_gby.
Когда мы сели за стол, деdZ заyaZeZ Афанасия ИваноbqZ салфеткою, — и очень
хорошо сделала, потому что без того он бы _kv халат сhcaZiZqdZekhmkhf Я старался его
чем -нибудь занять и рассказывал ему разные ноhklb он слушал с тою же улыбкою, но по
j_f_gZf a]ey^ его был со_jr_ggh бесчувст_g и мысли  нем не бродили, но исчезали.
Часто поднимал он ложку с кашею и, f_klhlh]hqlh[uih^ghkblvdhjlmih^ghkbedghkm
bedmkою, вместо того чтобы hldgmlv кусок цыпленка, он тыкал ]jZnbgblh]^Z^_ка,
ayши его за руку, наh^beZ на цыпленка. Мы иногда ожидали по несколько минут
следующего блюда. Афанасий Ив аноbq уже сам замечал это и гоhjbe «Что это так долго
не несут кушанья?» Но я b^_ekdозь щель ^ерях, что мальчик, разносиrbcgZf[ex^Z
h\k_g_^mfZehlhfbkiZekесиrb]heh\mgZkdZfvx.
«Вот это то кушанье, — сказал Афанасий Иваноbqdh]^Z подали нам мнишки[ 10 ] со
сметаною, — это то кушанье, — продолжал он, и я заметил, что голос его начал дрожать и
слеза готоbeZkv u]eygmlv из его сbgph\uo глаз, но он собирал k_ усилия, желая

10 Мнишки — сырники.

удержать ее. — Это то кушанье, которое по … по… покой… покойни…» — и ^jm][juagme
слезами. Рука его упала на тарелку, тарелка опрокинулась, полетела и разбилась, соус залил
его k_]h он сидел бесчуkl\_ggh бесчувственно держал ложку, и слезы, как ручей, как
немолчно текущий фонтан, лились, лили сь ливмя на застилаrmx_]hkZen_ldm.
«Боже! — думал я, глядя на него, — пять лет k_bklj_[eyxs_]hремени — старик уже
бесчувст_gguc старик, которого жизнь, казалось, ни разу не hafmsZeh ни одно сильное
ощущение души, которого ky жизнь, казалось, сост ояла только из сидения на ukhdhf
стуле, из ядения сушеных рыбок и груш, из добродушных рассказо, — и такая долгая, такая
жаркая печаль! Что же сильнее над нами: страсть или приuqdZ" Или k_ сильные порывы,
_kv bohjv наших желаний и кипящих страстей — есть только следстb_ нашего яркого
hajZklZblhevdhihlhfmh^ghfmdZ`mlky]em[hdbbkhdjmrbl_evgu"Qlh[ugb[uehgh
это j_fy мне казались детскими k_ наши страсти проти этой долгой, медленной, почти
бесчувст_gghc приuqdb Несколько раз силился он u]hорить имя покойницы, но на
полоbg_ слоZ спокойное и обыкно_ggh_ лицо его судорожно иско_jdbалось, и плач
дитяти поражал меня  самое сердце. Нет, это не те слезы, на которые обыкно_ggh так
щедры старички, предстаeyxsb_ Zf жалкое сh_ полож ение и несчастия; это были также
не те слезы, которые они роняют за стаканом пуншу; нет! это были слезы, которые текли не
спрашиZykvkZfbkh[hxgZdhieyykvhl_^dhklb[hebm`_hладеr_]hk_j^pZ.
Он не долго после того жил. Я недаghmkeurZeh[_]hkf_jl и. Странно, однако же, то,
что обстоятельстZdhgqbgu_]hbf_ebdZdh_ -то сходстhkdhgqbghxImevo_jbbB\Zghны.
В один день Афанасий Иваноbqj_rbekyg_fgh]hijhclbkvihkZ^mDh]^Zhgf_^e_gghr_e
по дорожке с обыкновенною сh_x беспечностию, h\k_ не им ея никакой мысли, с ним
случилось странное происшестb_ Он ^jm] услышал, что позади его произнес кто -то
доhevgh яklенным голосом: «Афанасий Иваноbq Он оборотился, но никого
со_jr_gghg_[uehihkfhlj_eо k_klhjhguaZ]eygme кусты — нигде нико го. День был
тих, и солнце сияло. Он на минуту задумался: лицо его как -то ожиbehkv и он наконец
произнес: «Это Пульхерия ИваноgZahет меня!»
Вам, без сомнения, когда -нибудь случалось слышать голос, называющий Zkihbf_gb
который простолюдины объясняю т тем, что душа стоскоZeZkv за чело_dhf и призывает
его, и после которого следует неминуемо смерть. Признаюсь, мне всегда был страшен этот
таинст_gguc зо Я помню, что  детст_ часто его слышал: иногда ^jm] позади меня
кто -то яklенно произносил мое имя. День обыкно_ggh  это j_fy был самый ясный и
солнечный; ни один лист  саду на дереве не ше_ebeky тишина была мертZy даже
кузнечик wlhремя переставал кричать; ни души kZ^mghijbagZxkv_keb[ughqvkZfZy
бешеная и бурная, со всем адом стихий, настигла меня одного среди непроходимого леса, я
бы не так испугался ее, как этой ужасной тишины среди безоблачного дня. Я обыкно_ggh
тогда бежал с величайшим страхом и занимаrbfky дыханием из сада, и тогда только
успокоиZeky когда попадался мн е наklj_qm какой -нибудь чело_d b^ которого изгонял
эту страшную сердечную пустыню.
Он _kv покорился сh_fm душеghfm убеждению, что Пульхерия ИZghна зо_l его;
он покорился с he_x послушного ребенка, сохнул, кашлял, таял как с_qdZ и наконец угас
так, как она, когда уже ничего не осталось, что бы могло поддержать бедное ее пламя.
«Положите меня hae_ Пульхерии Иваноgu, — hl k_ что произнес он перед сh_x
кончиною.
Желание его исполнили и похоронили возле церкb близ могилы Пульхерии
Иваноgu Гостей было меньше на похоронах, но простого народа и нищих было такое же
множестh Домик барский уже сделался h\k_ пуст. Предприимчивый приказчик f_kl_ с
hclhf перетащили  сhb избы k_ остаrb_ky старинные _sb и рухлядь, которую не
могла утащить кл ючница. Скоро приехал, неиз_klghhldm^ZdZdhc -то дальний родст_ggbd
наследник имения, служиrbc прежде поручиком, не помню  каком полку, страшный
реформатор. Он уb^_elhlqZkеличайшее расстройстhbmims_gb_ хозяйст_gguo^_eZo
k_ это решился он непременно искоренить, испраblv и \_klb h k_f порядок. Накупил

шесть прекрасных английских серпо приколотил к каждой избе особенный номер и,
наконец, так хорошо распорядился, что имение через шесть месяце aylh было  опеку.
Мудрая опека (из одного бывшего заседателя и какого -то штабс -капитана  полинялом
мундире) перевела  непродолжительное j_fy k_o кур и k_ яйца. Избы, почти соk_f
лежаrb_gZa_fe_jZaалились h\k_ мужики распьянстh\ZebkvbklZeb[hevr_xqZklbx
числиться  бегах. Сам же н астоящий eZ^_l_ev который, впрочем, жил доhevgh мирно с
сh_x опекою и пил f_kl_ с нею пунш, приезжал очень редко  свою дереgx и прожиZe
недолго. Он до сих пор ездит по k_f ярмаркам  Малороссии; тщательно ос_^hfey_lky о
ценах на разные большие пр оиз_^_gby продающиеся оптом, как -то: муку, пеньку, мед и
прочее, но покупает только небольшие безделушки, как -то: кремешки, гha^v прочищать
трубку и hh[s_\k_lhqlhg_ij_ышает k_fhilhfkоим цены одного рубля.
X